Часть II.

BIKE WEEK 2004

Идее подарить еще одно дерево – на этот раз Москве – я уже не удивился. Почему нет, получилось – значит надо продолжать. Было даже некоторое облегчение, все-таки родной город, все близко, не нужно терять время, форс-мажоров заметно меньше. Поэтому и подготовка началась гораздо раньше, без суеты. Хотя, конечно, поначалу организаторы промахнулись с датами, рассчитывали начать на день-два раньше, в интернетах даже сохранился любопытный пресс-релиз.

Дуб выбрал в том же питомнике, только уже на новой площадке – огромный прикоп в Вешках. Загодя, числа 17-18-го августа приехал, вошел в их обшарпанную бытовку с факсом, принтером и выцветшим позапрошлогодним календарем на стене, встречен был весьма радушно и заинтересованно. Обещали все сделать как надо и даже чуть больше. Правда на этот раз дерево было существенно массивней. «Маленькая веточка» весила килов восемьсот, если не под тонну и была четкие шесть метров, может даже и выше. Тоже Дуб красный, примерно 10-12-летний.

27 августа 2004 года я приехал около пяти вечера в парк «Северное Тушино», имея при себе лопату штыковую с тяжелым титановым штыком, а также лопату совковую с совком самым обычным. Инструмент ничем не выдающийся, который, впрочем, прошел со мной все круги озеленительского ада и чей кленовый черенок был отполирован моими собственными ладонями. Дерево накануне было обмерено рулеткой, особенно ком. Ну и часа за два вырыл серьезную такую ямищу с запасом под зарядку минеральными удобрениями, гуматами и прочими полезными зельями. Сотрудница парка, кажется Валентина, выделила за каким-то служебным сараем из зеленого крашеного гофролиста угол для инструмента и пообещала обязать сторожей или кто у них там, тщательно следить, чтобы никакой подвыпивший турист по темноте в эту яму не загремел, поломав себе различные элементы конструкции скелета. Это бы не вполне отвечало канве будущего праздника.

Накануне оставил в Байк-Центре письменные (точнее печатные) пожелания: прислать пару человек для помощи в навеске банеров на борта, приготовить прочные дручки (длинные толстые колья) для шевеления дерева в яме, колышки на растяжку. Минералку и удобрения, а также тройной запас плетеной веревки, памятуя Питер, заготовил сам.

Все было готово. Засыпалось спокойно, но с легким мандражем, без него никак. Сегодня можно, а завтра ничего такого не полагается, никакой дрожи в руках и коленках, поздняк уже метаться.

28 августа 2004 года. Колонна.

Что-что, а талант проваливать уже четко обозначенный план присущ большинству заказчиков. Так было и на этот раз, впрочем и я был готов. Телефон сошел с ума не позже десяти утра, звонило сразу несколько человек, смысл сводился к нескольким вещам. Первое: никто не приедет помогать вешать баннеры. Ну епто, 20 минут на мотоцикле – это же такой крюк! Второе: место и время встречи меняется. Не Байк-Центр, а тоже центр, правда уже Москвы, военный госпиталь где-то в районе Курской, что ли, внутренняя сторона Садового. Нет, как проехать через односторонние улицы никто не подскажет и не проведет. Ну и третий момент: бумагу мою в БЦ потеряли, пришлось в голос матернуться и рассказывать снова про дручки и колья, ломы, сколько нужно человек на подхват и т.д.

Совет. Если сталкиваетесь вот с таким отношением к делу — сразу берите все в свои руки. Если начали с косяка — они будут весь день. Именно так и вышло. Будьте готовы и работайте на опережение. Кто крутой, кто не крутой — выясните потом, за пивком. Не спрашивайте, не просите, не ругайтесь, не советуйтесь — просто командуйте на своем участке. Если человек не знает, что и как, он подчинится, потому что знаешь ты. Мне доводилось руководить бригадой из мордвинских деревенских парней и московских панков-тусовщиков, после этого — хоть в ад. А здесь даже орать весь день не пришлось.

Особенно тревожила неопределенность с маршрутом к месту встречи, это было самое слабое звено. Если кто забыл – речь шла о фуре. Внутри Садового кольца. Когда и внутрь окружной железки не пускают. А еще повышенные меры антитеррористической безопасности после теракта на Тушинском поле! Смысл в итоге был ясен: как обычно – выпутывайся сам.

В общем, машину я сорвал пораньше, это было правильно. Мало ли, стопы, досмотры… Часа за полтора мы умудрились вдвоем с водилой пришпандорить баннеры, которые тоже были крупнее прошлогодних раза в полтора. Рабочие уже грузили дерево подъемником, видя такое, я дозванивался то одному, то другому: дерево всухую восемьсот кило, а ком мокрый, не шутка ни разу, возьмите штук шесть-восемь больших ломов и парней покрупней, на каждого по сотке придется при съеме с борта! Водитель смотрел, слушал совершенно офигев и я его понимаю. Но самое веселое еще было впереди. Ведь нельзя же без приключений. Без приключений – не интересно.

Внутрь желдоркольца попасть оказалось проще простого – первому же гаишнику, как и год назад, я снова прогнал воодушевленную телегу о Байк-Шоу, подарке любимому городу, на лобовом стекле был яркий заметный пропуск, на бортах – баннеры, так что гаишник просто взял под козырек. Кстати, что интересно, многие тогда так реагировали, уважение к Night Wolves было повсеместным. В этой части плана я полностью положился на авторитет пропуска и на наглость и все без проблем сработало.

Но с проездом в улочки внутри Садового была жопа. «Трешка» забита пробками. Поэтому был совершен дерзкий и совершенно необдуманный ход – мы поехали по мелким улицам, с движением потише. Там же еще путаница с односторонним движением, атлас (да, еще не Яндекс-карты!) на коленях, смотрим в обе стороны. Не скучно. Но не учли, все же, двух мелочей: у нас – фура, а у Москвы – провода. Да, это было еще то самое веселое время, когда провода, растяжки и прочие паутины тросов висели по всему городу, буквально над самой проезжей частью, а в тех местах – на уровне троллейбусных проводов. Но водила город знал хорошо, явно завелся общим крышесносом и тоже решил малость покуражиться. И это чуть не завело нас в беду: где-то в районе Каланчевки или Красных ворот мы браво въехали на небольшую площадь, густо увешанную троллейбусными проводами, тросами от растяжек, а также знаменитыми уличными лампами, растянутыми на тройных связках прямо над самой дорогой. Кажется это была конечная троллейбуса. На всей этой паутине докучи висели светофоры и дорожные знаки, один из которых немедленно указал нам на нашу бесцеремонность. Услышав откуда-то сверху громкий «баммм!» и последующий скрежет, водила резко заторомозил и мы ошалело переглянулись.

Не нужно было быть гениями, чтобы понять, что означает натянутый как струна трос, лежащий прямо на верху фургона, куда его успешно забросил обтекатель на кабине. Там же плашмя лежал знак, хорошо не оторванный. Чтобы все это выяснить, пришлось слазить наверх, затем помалу, аккуратно – машина выскользнула, оставив знак гневно раскачиваться позади. В общем, дальше все было очень медленным и напряженным: я машу руками снаружи, помалу вперед, до следующей растяжки, в стороне от тоководов. Проходит – едем. Не нравится высота – маневр в сторону просвета, где провод выше. Хорошо, что в этот самый момент на площади почти никого не было и особенно хорошо то, что не оказалось троллейбусов. В одном месте пришлось снова залезать и помогать обтекателю поднимать трос, снова протаскивая его над фурой. В общем, успешно произвели вагон свежих кирпичей и пару (или не пару) царапин наверху, не считая десятка седых волос. Но в итоге кое-как вырвались и на совсем мелкие улицы больше не совались. В итоге заняли позицию, как и было договорено, в одном из переулков на внутренней стороне Садового. Точно уже не могу сказать в каком именно. Яковоапостольский, М. Казенный, в общем, где-то там.

Однако новая договоренность тоже благополучно рухнула. План был такой: в назначенное время, как перекроют движение, мы просто вливаемся в колонну и едем к госпиталю. Но кто-то где-то просчитался и «волки» проехали аж на час раньше планируемого, другой дорогой. То есть теперь, когда колонна проскочила, нам необходимо было присоединяться к ней на внешней, противоположной стороне. Переиграли так: выходим на ближайший разворот и колонна нас “подхватывает”. Но снова возникла проблема: в условиях частых перекрестков Садового кто-то тормознул, кто-то отстал, кто-то был “не заявлен” и присоединился по собственной инициативе… Короче, колонна оказалась разорванной движением и светофорами на много частей, в том числе и наша фура. Присоединиться было не к чему, а ждать припаркованным на Садовом — нельзя. А мы же фура, не будем забывать. Сейчас не представляю, как мы внаглую рулили там перед гаишниками, наглость – второе счастье. Как пронеслась головная часть колонны – мы выпрыгнули из засады, развернулись и поехали прямо за “головой”, группы мотоциклистов просачивались мимо вперед минут пять, не меньше. В итоге съехали у Рижака на Ярославку и собрать колонну уже полностью удалось только на МКАДе, в одном из отстойников внешней стороны.

Само собой, собственно “Ночные Волки” должны были ехать первой группой. Но поскольку в фуре был подарок городу, на ней были здоровенные баннеры – она поехала в самой голове колонны, впереди были несколько мотоциклов – Хирург и несколько главных байкеров. В одном из мест потише, где мы на полминуты остановились, мне, несмотря на яростные протесты водилы, таки удалось приоткрыть дверь, вылезти на подножку, уцепиться за трос и заглянуть назад. Мы стояли тогда на подъеме к одной из развязок и зрелище было просто потрясающим – мотоциклы до самого горизонта! Точнее – до переката шоссе где-то очень далеко сзади. Жаль фотика не было, как и третьей руки. Нагретый горячий воздух, дрожащие в его свете рычащие железки – в общем, все круто и охрененно. Только ради этого зрелища стоило затевать сие. Хирург молодец в этом смысле. Не знаю, как и с кем он договаривался в плане чиновников и разрешения задним числом на такую колонну, но это было нечто. Не в поле где-то, а прямо в Москве. Такого точно никогда не было и вряд ли уже когда-нибудь будет.

К кому-кому, а к Хирургу у меня точно нет ни единой претензии по поводу того организационного бардака и несогласованности. У него самого было навалом забот. То чиновники вообще не хотели соглашаться на Байк-шоу. То сделать его — безалкогольным. То колонна не более… 20 (двадцати) мотоциклов! Я не шучу! И это не последняя идиотская идея. Там еще было про шум для ближайших домов, про пожарную безопасность, надо договориться с МВД, которому тоже проблемы не нужны. У Хирурга потрясающей крепости нервы, не отнять. Его можно любить, можно не любить, но он реально умеет договориться. По второму, по третьему разу. Договориться до компромисса и по чуть-чуть перетянуть в свою пользу, чуток нарушить, где-то включить дурака… Может говорит он не складно, но договариваться умеет точно.

В какой-то момент, помню, я даже его успокаивать стал, до того обстановка не складывалась, а поддержать как-то хотелось. «Саша — говорю — не волнуйся, все сделаем, ничего еще не пропало!» Он посмотрел на меня так пристально, потом махнул рукой: «Гурыч! Если бы я волновался, …ть, то, наверное уже умер бы давно!»

А вот на уровнях ниже может быть постоянный бардак. В Байк-Центре в те годы это было практически каждый раз. Можно было час искать ответственного и не найти. Это недостаток всех слишком авторитарных систем управления. Когда руководитель стремится все управление замыкать на себя — его на всех начинает не хватать, он перегревается. А подчиненные привыкли, что командир только один.

Если не находите ответственного и начинаются косяки — берите свой участок в свои руки. Иначе вам все равно придется это сделать, только все косяки накопятся будут кучей, не решенные по ходу.

28 августа 2004 года. Дерево.

Со МКАДа свернули, понятное дело, на ул. Свободы, до парка “Северное Тушино” там совсем рядом. Пора было торжественно сажать дерево, тем более, что появилась еще проблема – начало потихоньку смеркаться. На самом деле даже не потихоньку, конец августа уже. У главных ворот собралась торжественная группа встречающих – каких-то ответственных лиц, с оркестром из динамиков, с прожекторами… Фура под марш подъехала к воротам…

И в этот момент стало ясно, что в них она не проходит. Никак. Ни за что.

Сами ворота были просто двумя створками. Но из-за сваренных стальных огромных арок за воротами машина тупо не проходила по высоте. Искать виноватых времени не было, я спросил, есть ли служебный въезд, под стройматериалы или типа того, непарадный, где-нибудь сзади. Такой въезд был, арок там не было и нам повезло – он был по ходу движения нашей полосы, не нужно было ехать на разворот неизвестно куда. Въезд оказался тем еще подарком, да. Никакого освещения, вообще. И асфальта тоже тогда не было, накатанный грунт. И аллея от него вглубь была, мягко говоря, не подготовлена – деревья не обрезаны, торчащие суки и прочие радости. Когда фура въехала в эти колеи и стала прыгать в сгущающемся мраке, следуя за красным огоньком мотоцикла впереди – я молился только об одном: только не гвоздь, не костыль и не арматурина на пути! Только не баллоны! Тент… хрен с ним, с тентом уже, водила совсем отчаялся, хотя ему и пообещали компенсацию, если что.

Ехали небыстро и долго, никак не меньше семи-десяти минут, красный огонек впереди скакал как оглашенный, то вверх, то вниз, то в стороны. Водила – просто ас, вообще не понимаю, что он видел в этом мраке, по мне так дороги там просто не было. Но вдруг скачки прекратились – мы въехали на асфальт, в одну из прогулочных аллей, уже более-менее очерченных желтыми пятнами света от редких фонарей. Там все было просто: мощные люди в жилетах, некоторые с фонарями, в общем, довели до точки разгрузки. Где-то пришлось оттащить пару лавочек, но в итоге добрались и машина облегченно выдохнула. От нее до ямы было метров семьдесят-сто или типа того, в темноте было трудно определить. Но это точно не “вынул и поставил”.

Выскакиваю, ору: “Ломы! Ломы где?” Из темноты меня хватает мощная ручища: “Да не ори, нормально все. Тут ломы. Мешки, веревки, есть все!” – “И дручки нашли?” – “И дручки. Никак нельзя ведь без дручков!” Ржет. Не помню, кто именно уже. Полковник, Минский или Костян, все, вроде, там были. В общем, полегчало.

Однако, вытащить восьмисоткилограммовый дуб оказалось непросто. Легко как в Питере не получилось – просто вынуть сзади. Фура узкая, а подход нужен многим рукам, физически не было места стольким людям на съеме с такой узкой части кузова. Пришлось снимать часть тента с баннером и открывать боковину, потом нежно перекатывать ком, задирая ствол вверх. А я попутно бегал и отгонял слишком ретивых от самого ствола – не прикасайтесь, мол, даже. По сравнению с весом кома ствол – спичка. Поведет в сторону – пусть лучше осядет, чем схватят, чтобы удержать и сломают, к чертям. С земли будет проще, если что.

Тем временем, заботливые горожане из обслуги подогнали тележку, дабы облегчить наш фундаментальный труд. Я сначала заржал, а потом стал орать: уберите тележку, мол, нахер! Не, серьезно, на ней до того, наверняка успешно, возили собранные листья или отходы из мусоропровода, но никак не тонну сырого глинозема. Такая небольшая ересь на махоньких колесиках. Но взгромоздить дерево на телегу всем показалось хорошей идеей и, дожав и докрутив ком, мощные парни опустили его точно на середину плоской фанерной плиты, с колесами по бокам. Им даже удалось провезти все это метров двадцать или тридцать. Именно этот момент попал на фото. Но затем телега уверенно сказала всем “остаточно прощевай” и развалилась – колесики расселись в стороны, а площадка правой стороной упала вниз, резко отправив дерево, ствол которого немедленно недетски обрушился на того самого рукастого весельчака в темноте. Снова горячие головы рванулись хватать ствол, я ору: “Нет! Не ствол! Ком! Ком лови, б…!”

Вот, о чем и говорю: руководи, не мешкай. Прощелкал бы клювом, растерялся — точно сломали бы. Поймали, удержали, подсунули лом, обошлось легким испугом. Дальше тащили исключительно руками — на мощных таких толстых ломах. Но, как потом окажется, два из них все равно цинично погнули…

Очень хреново было со светом. Конечно, заботливо подогнанные к яме мотоциклы фарами отчасти помогали, даже чересчур: по большей части больше слепили. То есть визуально можно было контролировать процесс перетаскивания, но в самой яме была полная тьма, хоть глаз выколи – падала тень от скучившейся вокруг толпы, от контраста делавшая яму вообще невидимой. Ни единого фонарика, сугубо наощупь. Зарядил яму минералкой, слой грунта, черенком лопаты подгоняя высоту под высоту кома, минус осадка. А потом аккуратно – опускаем. 800 кг – медленно на руках, ага. Точнее, дерево соскальзывает по дручкам, а руками держат, чтобы медленно и меня не задавить. Я-то — внизу, ноги под комом. В общем, они опускают, придержат, потом снова. Я то в яму – топтать подсыпаемый грунт, то из ямы – шевелить дручками ком, мне пытаются помогать, в темноте, в целом успешно. Все, ком сел, правильно. Дручками жмешь, двигаешь ком, корректируешь ствол вертикально. «Ночные Волки» парни мощные, все получается четко и быстро. Не считая въезда и тележки, все точно по пунктам, как по нотам.

А вокруг, между тем, нарастает пафос. Хирург к тому моменту уже на сцене, в колонки льется торжественное эссе про добрые плоды (эта же надпись была на баннере, я, делая макет, еще пошутил: желуди, штоль?). Далее речь: на долгие времена, символ, городу и всякое такое. Потом какой-то префект или супрефект, в общем понеслась хвальба про железных коней. А как ком оказался в яме, все давай аплодировать! Это как знак всем, как стартовый выстрел. Ибо неравнодушные горожане и парни с большими пятернями начали мне помогать закапывать яму, причем — закапывать вместе со мной. Я-то в яме, притаптываю основание, подсыпаю всякие полезные смеси. Вокруг полная яркая слепота от фар, никто ни хрена не видит, но берет в ручищу горсть родной земли и мечет ее куда-то в направлении ямы, прямо мне в хлебало, например. Или, если успеваю отвернуться – в спину. Кричать абсолютно бесполезно – бравурная музыка всякая с оркестрами орет еще громче криков “ура”. Полный глушняк. Я в этом фонтане летящей в меня России успеваю все сделать правильно, утоптать, померить наощупь высоту приствольника – не заглубили ли, потом – выскочить. И выдохнуть.

От мандража все вибрирует. Тут же меня снова хватают за рукав, тащат куда-то в толпу и норовят напоить какой-то зубровкой, кажется, совершенно посторонние, но вполне кожаные, люди. С говорком, то ли малороссы, то ли белорусы. Выпил. Выдохнул. Знаете, это был момент колоссального облегчения и полного счастья. Тебя обнимают, хлопают по плечу. Ну, вы понимаете, когда каждый человек рядом тебе родной. Никогда больше не ощущал ничего подобного.

Пришлось-таки вырваться из теплой компании, посмотреть, как засыпали. Нормально сделали, даже утоптали, я только приствольный круг чуть поправил, затоптали. Поставили дерево на растяжки. Все. Что, правда, что ли, все?

Ищу водилу, как он там. Сидит в кабине, откинулся на спинку — усталый и блаженный. Говорю: у тебя таки есть новая дырка в тенте. Дай Бог, чтобы одна. Давай, говори, сколько денег добавить за ущерб? Машет рукой: оставь, я такого вовек не забуду, это же охренеть! Могу его понять: одно дело, когда нечто подобное где-то в новостях короткой строкой, а другое – когда вокруг тебя сотни мощных людей, у которых одна цель и одна идея. Ну, массовое сознание, коллективный разум, полная электризация воздуха – это вот все. Когда мурашки по позвоночнику от вливающегося восторга. Никто и никогда не останется к такому равнодушным.

Спрашиваю: сам как? Помочь выбраться? Совсем уже ночь вокруг, небо уже не темно-синее, а плотно-черное. Нет, говорит, дорогу запомнил, выеду. На всякий отправили кого-то на мотоцикле, чтобы проследил за выездом, чтобы ворота не закрыли, ненароком.

Вернулся на поляну, там уже расслабон полнейший: зеваки выпивают горячительное, много моторизованных свинтило в сторону главного выезда, у посаженного дуба темень и – никого. Обнял я его, сказал в кору “расти большой”, проверил растяжки. Хирург обнаружился уже на выезде, попрощались. Позвал на “Ночь огня”, а потом колонна рванула в сторону Байк-Центра. Парк опустел. Я со своими лопатами, завернутыми в мешковину, иду на дорогу ловить тачку, выхожу на свет уличных фонарей… И выдаю громкую неприлично звучащую тираду.

Я весь в земле. Буквально, с головы до ног. Метали ее, родимую, весьма резво, она была в волосах, на шее, футболка и джинсы когда-то радикально черного цвета оказались даже не пятнами. То есть со стороны я, допускаю, был похож на зомби, который удачно самовыкопался и ловит такси прямо у погоста. Наверное поэтому такси меня всячески избегали. Отряхнулся как мог, но в таком виде никакого «Секстона». В итоге довез какой-то малый предприниматель на «четвере», кажется, у него в машине были упаковки с товаром, бесплатными газетами и мелкими пакетами типа “майка” для его магазинчика. Пришлось ему устелить всю сидушку, как я ни старался выглядеть чище, видимо, не впечатляло.

Так что “Ночь огня” я пропустил. Жаль, конечно.
Но зато вы точно знаете, когда и как именно было посажен тот самый дуб – в парке «Северное Тушино». 28 августа 2004 года, примерно в половине девятого вечера, в потрясающей компании и с превеликим удовольствием.

29.08.2004. Концерт.

А вот с концертом… Так себе все было, если честно. И организационная и содержательная часть самого концерта здорово проигрывала Питеру. Во всем чувствовался отходняк, усталость и синдром второго дня. Очень здорово ударила погода: стояла сильная жара, еще зеленая поутру трава до часу дня стала ровным желтым сухостоем, примятым праздно шляющимися зрителями, коих набралось к началу музыки человек двести. Да и этих, по большому счету, видно особо не было, все расползлись под тенты и в тень деревьев поодаль.

Стандартная каркасная сцена, полиэтиленовые домики торговых точек, уличные столы – собственно вот и все убранство. Мощных стальных барьеров на мощную толпу не было, их заменили на обычные из труб. За сценой экономия была вообще спартанской: в качестве гримерки использовались связки и тюки сена. Ни палатки с пресс-центром, ни полиэтиленового домика для музыкантов, как в Питере – всего этого не было, как и уволившегося после питерского Байк-Шоу муздиректора Димы. Его обязанности перевалили на Ивана Московского, бессменного ведущего подобных мероприятий, который прекрасно с ними справлялся и у «волков» и у «аутлосов» на «Мотоярославце».

Но Московский страдал не только от жары, но и от похмелья, посылая всех нахрен и усевшись на пластмассовый стул от уличного кафе под заботливо установленным единственным тентом-зонтиком. Колесные музыканты выпивали и закусывали у багажников машин, самоходные расположились группками в сене.

В целом усталость подбиралась быстрее настроения праздника, поэтому я немедленно подошел к Московскому и спросил, когда мы выступаем. «А когда ты хочешь?» – спросил он, устало поведя страдальческим взором. Наглеть так до конца. «В самое лучшее время, конечно!» – ответил я. – «То есть?» – «В шесть или семь!» Рассуждал так: жара начнет спадать, людей сколько-то подъедет, но мы не заебем друг другу и окружающим мозги, как и они нам, народ еще не упьется – крепкое не лезет же. «Я.. блин, как же хреново-то… я подумаю…» – Московского было реально жаль, правда, он мучился от жары, а ведь ему отдуваться до трех-четырех утра. «Я тоже!» – бодро ответил я. Московский удивленно привстал: «Ну, подумай, подумай!» В общем, я прогулялся на прокаленный партер перед сценой дошел до торговых точек и приобрел пару или тройку холодных полторашек или двушек пиваса, одну из которых получил Московский. Мы неплохо провели время в сене, поджемовали, Корс с Ларри затеяли шуточную свалку и нешуточно почти сломали анкер на гитаре одного из музыкантов, повалясь на нее с задорным детским гоготом. Впрочем, гитара оказалась живой, ее подкрутили и остались довольны друг другом. Выступали, само собой в шесть, между Smoking Bulldozzers и «Чудо-Юдо».

Выступление прошло, что называется, “штатно”, вполне в духе окружающего вечера, народ к тому моменту уже подтянулся к барьерам, хотя не так, что б прямо толпой. Поэтому инцидент с одиноким обожратым блатным хулиганом был заметен и стал в какой-то мере частью выступления. То ли это был друган звукаря, то ли еще кто-то замешанный в процессе, но к барьерам подошел совершенно угашенный алкоголем пассажир и стал медленно, но верно перелезать через барьеры, с переменным успехом. Бейджа на нем не было, так что конфликт был обозначен немедленно. Честно, охрана убеждала его этого не делать вполне терпеливо. Несколько раз, даже местами дружелюбно скидывая уже закинутую ногу с железки. Ей даже удалось на какое-то время утихомирить буяна, который, впрочем, стоило мощным парням в жилетах отойти – тут же что-то выкрикнув куда-то в лопухи, повторил попытки и, раза с четвертого успешно свалился плашмя на охраняемую сторону. После чего, уже не церемонясь, его сгребли за четыре кости и, недолго думая, на “раз-два”, раскачав, перекинули через ближайший бетонный забор, за которым как раз проходила дорога на выезд с поля, она же — выход, плюс густые и высокие заросли крапивы по ту сторону забора.

Концерт немедленно был остановлен, тем более что как раз мы доиграли “Город”, кажется и была весьма короткая патетическая пауза и реплика, предваряющая последнюю песню. И в этот момент в динамики раздается: “Эй, вы там совсем охренели, что ли?” И далее какой-то эмоциональный прогон про беспредел и посул нажаловаться Хирургу. А вся охрана, сойдясь поближе к сцене смотрит прямо на меня. Ну, микрофон же – на сцене, звук – из колонок! Логично, чо.

Я машу руками в сторону башни с пультом, вроде сообразили, что ор — оттуда. Кто-то туда пошел разбираться, уж не знаю как. Этот пьяный пассажир друганом звукаря был, вроде, как потом оказалось. Думаю, и звукарю объяснили таки технику безопасности.

Вскоре звук был восстановлен, я спросил публику: “Ну, штрафную?” После чего мы с удовольствием сыграли в заключение “Пиво и кожу”, вписалось все просто отлично. Московский был в восторге, встретил на ступеньках со сцены.

Несмотря на жару и относительное дневное малолюдье получилось очень душевно. Мелкие недочеты были, само собой, но ничего нерешаемого. Сама территория Байк-Центра — это все же, нечто клубное, закрытое, местами светское и гламурное, со своими порядками и стенами вокруг. А тут, в поле… Туса, расслабон, вид. Конечно, толпа еще разогреется, нагрузится, запрыгает, энергия пропитает воздух… Но в неспешном течении дня, в теньке на сене, где все непростые и все — свои… Особая форма братства.

Оставаться допоздна не хотелось, так что потусив часок-другой, собрав рукопожатия со знакомых, полузнакомых и незнакомых, мы отправились. Вечер был чудным, конечно. Пыльная обочина, разогретая дорога… Идешь, такой — по асфальту, с пыльным кофром, цокая каблуками как Десперадо, неторопливо в сторону шоссе — ловить тачилу… Романтика. Крапива примята у забора – посмеялись. Тела не было, значит сам ушел. Хотя как знать, за территорией периодически проезжали милицейские патрули, могли и принять.

Мемориз.

О последнем московском Байк-Шоу уже мало кто помнит. 18 лет не шутка. Интернет в те годы развит был не так как ныне, много сайтов уже осыпалось, закрылось… Но поиск кое-что дал. И даже про дерево. Жаль, что сохранились только превью, но и на них можно отчетливо разглядеть и фуру, и дерево и даже косвенно узнать пару персон.

С моей стороны последовала статья в “Рокмьюзик.ру”, тогда еще в бумажном варианте. Разумеется, “Ночные Волки” тоже получили свой экземпляр от меня, может даже не один, редакция обещала забросить еще. Говорили даже о том, чтобы поставить там постоянную стойку, не знаю, выгорело или нет. Но знакомил я журнал с Клубом именно в те дни, пользуясь моментом.

Еще к месту показательная история про тот тушинский дуб.

Точно не помню, то ли той же осенью 2004-го, то ли уже весной 2005-го, «волки» сварганили для дуба шикарную ограду в своем духе: из коленвалов с цепями, покрытую кузбасс-лаком. И потребовалось привесить туда табличку. Хирург обратился ко мне с мыслью: а нет ли, Гурыч, какой-нибудь легенды про «издревле на Руси» и чтобы простые русские люди непременно любили волков и считали их символом? Чтобы потом поместить эту самую легенду на табличку.

Желание вполне логичное и красивое. Почему нет, попробовал поискать. Тщательно и максимально добросовестно перерыл тогда несколько килов литературы по легендам, символам, ведам и всему подобному. Это вам не в интернетиках копаться, все руками, все бумажное. Ксероксы найденного образовали стопку в сантиметр. Хирургу же сказал: «Саша, скажу как есть. Положительных русских легенд о волках я не нашел. Волк для русского крестьянина точно не был другом, он губил домашний скот, нападал на зимниках на проезжающих. В общем, не было никаких причин простым людям волка любить…» И это была правда. Не, ну какие-нибудь неоязычники наверняка изобретут какой-то тотем, однако история — не фентези.

Хирург тогда чуть помрачнел и упрямо так бросил: «Нет, они любили волков!» Больше ничего не сказал. Но надпись на табличку пошла достаточно нейтральная. Видимо другие источники тоже не нашли таких положительных легенд. Я тогда исполнился искреннего уважения к Хирургу — за силу духа. Он смог побороть искушение и выбрал правду. Текст в итоге был витиеватым, претенциозным, заделан под легенду… но вранья в нем не было. Это было круто.

И, кстати, ничего официозного тоже не было. Даже Москва не была упомянута, хотя вроде городу дарили.

В целом новости и пресса отреагировали, но точно ниже ожиданий. “Ночные Волки” тогда не были в топах, поэтому заметки носили периферийный характер, на правах ленточных новостей. Хотя до сих пор кое-что находится.

Но надо понимать, что это — прошлое и оно все дальше. Те, кто помнят — не пишут. Сам себе удивляюсь, зачем трачу время… Тут недельные новости уже неактуальны, а я почти два десятилетия назад копаю. Да, ребят, а кажется, что было вчера, да? И если мы не вспомним — то кто вспомнит? Кто напишет? Это же наша история.

Многие ведь фотографировали. Были фотографы и на поле, и в парке. Наверняка их были десятки! Поэтому особая просьба к тем, кто прочтет эту статью: если вы вдруг были на Bike Week 2004 и снимали происходящее – поделитесь картинками, пожалуйста. За фото дерева, фуры буду особенно благодарен. У вас – пылится, а здесь – пригодится.