Про Волчеёлку и не только.
Отцовское эссе с элементами сказки.
На новогоднюю елку «Ночных Волков» мой сын ходит с пяти лет. Ни разу не испугался, ни огня, ни железок, ни рева мотоциклов. Напротив, при первом посещении подошел прямо к Александру и заявил ему: «Я тебя не боюсь, Хиууг!» Смеялись потом. А в прошлом году не попал и ужасно огорчился. Но видеть бы его глаза, когда в этом декабре перед ним были положены на стол два хорошо узнаваемых ярких билета! Два — это потому, что ребенку всегда нужен сообщник по играм, с кем он может тут же поделиться всеми впечатлениями. Конечно, незнакомые дети гораздо быстрее сдруживаются, чем взрослые, но — во время игры, не на зрелище же. Хочется же кричать в ухо во время спектакля! А вокруг все чужие… Это неправильно. Ходить в одиночку, конечно, дешевле, но… В общем, сын мог взять с собой кого захочет. Он тут же позвонил по телефону своей ровеснице — двоюродной сестренке и доложил, что они пойдут на Волчеёлку. И счастливы тут же стали уже два дома. Потому что радостный ребенок и есть счастье.
В назначенный день удавалось все. Знаете, все эти годы, что мы с сыном ходили в «Байк-центр» на елку, что-то малость подбуксовывало. Не в шоу, а вообще. Поначалу так случается, в мелочах. То гардероб отказывался брать верхнюю одежду (не из вредности, а потому что вторая часть представления — на улице), то холл четыре года назад был таким узким, что в нем сотне стоящих на ногах родителей со шмотками было пожарче чем в набитом “пазике” в летний полдень. То ярусы трибун на улице обмерзли и пришлось на полчаса замереть столбом на льду с ребенком на плечах. То такси динамило. Но это все — мелочи, каждый год все становилось лучше, мелкие технические недочеты, «Волкам» стоит отдать должное, исправляются сразу и навсегда. Пристройка со второй барной стойкой, слева от входа, к слову, появилась в «Секстоне» именно из-за елок, призванная расширить жизненное отапливаемое пространство. Полчаса ожидания пролетели незаметно. А поскольку из свистящих паузных клоунов с шариками сын уже вырос, мы провели время в «волчьем» магазине, схомячили стакан попкорна. Когда зазвучали первые звуки спектакля — маленькие зрители были втянуты в шоу немедленно. Конечно, мы были уже в середине января, поэтому весь доблестный актерский состав выучил весь сюжет до буковки и всю хореографию до сантиметра, поэтому никаких пауз ни к месту… ну, чувство удачи в этот день просто насытило воздух, получалось все! Все задвигалось, зазвучало, персонажи забегали на сцену, со сцены, в проходе. Действо шло везде. С огнями, музыкой и очень убедительно.
Играют, кстати, не только приглашенные актеры, большинство ролей — за членами Клуба. Встречал невнятные левые стенания, что «Волков», играющих в спектакле, чуть ли не принуждают к этому. Чушь собачья. Так, с душой, из-под палки играть невозможно, тем более каждый год, каждый день в течение месяца. Это было от сердца. Я сына спросил потом, о чем была сказка. Ответ меня сначала убил наповал: «А-а-а, все то же самое»… Пока я жуткую секунду переваривал этот ответ, сын тут же поправился: «Ну… те же братья, это же продолжение!» Он уже привык к персонажам и голосам, узнает их. И стал пересказывать, что ему понравилось.
Так и есть, герои, в целом, те же: три брата, Дед Мороз, Снегурочка, Волки. Да и злые персонажи, в целом, из одного общего своего лагеря. Имя их легион, потому что. Позавчера (в годовом исчислении) Кащею помогала Баба-Яга-Кокакольская, а сегодня услуги самого Кащея покупают двое прощелыг из-за горбатых спин которых торчит узнаваемая «корона» шипов Статуи Свободы. Все как в жизни. Те, кто со злом идет на Русь, пытаются украсть Русский Меч. И молодое поколение — в первую голову. Подкупить его обертками, гамбургерами и прочими чупачупсами, взяв взамен самое ценное. И у них на какое-то время эта гадость получается.
В этот момент и случается пауза, во время которой все родители выхватывают выходящих детей, одевают и смотрят продолжение уже на улице. Ведь Добро поддерживается Волками, а они моторизованы и любят простор, так что представление идет уже по всей площадке перед «Секстоном».
Знаете, меня всегда эта пауза наводила вот на какие мысли. Она ведь, эта пауза, хоть и вызвана организационной необходимостью — одеть маленьких зрителей — но в ней есть некий сакральный смысл. Перед ней по сюжету обычно зло набирает максимальную силу, оно уже украло то, что собиралось и вот-вот предъявит требования повиновения и покорности. Эти десять-пятнадцать минут проходят в этом состоянии осмысления: а не живем ли мы сейчас в этой самой паузе? Разве у нас никто ничего не украл? Кто-то тоскует по прошлому, не столько по аббревиатуре «СССР», сколько по Времени Больших Дел, когда поворачивались реки и строились города! Строились, а не разрушались, господа! Ну а кому-то снятся те пыльные дворы, когда без компьютеров и развлекательных центров мы сочиняли себе детство из футбольного мяча и нескольких деревянных овощных ящиков, когда уже позже вставали спина к спине в драке — и ту дружбу никто и никогда не смог бы разбить. Когда верили на слово и позором было не исполнить слова. Время Добра и Чести, так я понимаю. Украли, ладно. Но вор-то, враг-то — никуда не делся. Теперь он жрет нашу культуру, душу — всеми доступными способами: насаждением чужих общественных отношений, бездарями в минобре, бесмысленными сериалами чуждых мультяшек, массовыми развлечениями, торговлей цифровыми бусами за мозги наших детей, за наше будущее. Это не пафос, друзья, это вовсе не шутки. Это есть и никуда не делись те, кто будет рад сплясать на костях нашей с вами Родины. Ее кости — это кости наши и наших детей, вот что. А если утратить мозги — дальше начнутся именно кости.
И это не паранойя. Скажете, ничего этого нет? Как вы помните, основное достижение дьявола и состоит в том, что он заставляет поверить, что его нет. Уже есть поколение, выращенное на чупачупсах. Сколькие из него поедут на комсомольские стройки строить новые города? Сколькие возьмут в руки оружие и встанут в очереди к военкоматам, если, не дай Бог (или во что вы там еще сейчас верите)… И сколькие вместо этого слиняют по норам, где вцепятся в планшетики, чтобы скорее запостить, откопипастить и ретвитнуть свой разум возмущенный, который кипит уже от ежедневной беготни за напраслиной, пожертвовать которой так жалко… Ибо эта напраслина и есть все скопленное за бессмысленную жизнь добро. Новое мировоззрение — бегать от Великих Дел, развлекаясь без пользы. Это и есть поддельные ценности и поддельная жизнь.
Пора уже, наверное, заканчивать эту самую паузу. Пора начинат НАШУ концовку сказки.
Пусть лучше мой сын смотрит, как Волки в мороз, рыча моторами, взлетают в темное небо на мотоциклах и восторгается бесстрашием и силой. Пусть он видит, что Добро Должно Победить, но оно не сделает это само по себе и твиттером тут не поможешь. Добро и Зло в нас, они бьются за нас и нам нужно выбрать свой путь, куда он ведет. Так ведь?
Конечно, герои сказки, братья — найдут украденный Кощеем Русский Меч, найдут украденную Снегурочку, украденный счастливый конец. Мимо впитывающих детских глаз проедут причудливые механические чудовища, высоко в небе будет летать и кощеев трон, чтобы быть низвергнутым… До следующего раза…
Пока мы живы — всегда будет следующий раз. Помните популярную цитату из Киплинга? «Только когда все умрут — только тогда закончится Большая Игра». Если зло рассматривает в нас врага и наступает следующий раз — радуйтесь, значит мы живы еще.
Еще немного о самом зле. Я помню слова Хирурга о том, что в их новогодних сказках зло всегда страшно, оно и должно быть страшным. Это одна из особенностей Волчеёлок. Если Кощей — то громовым голосом, если взрыв, то это громко, если огонь — то настоящий. Актеры играют очень эмоционально. Практически каждый раз я видел одного-двух испуганных детишек, которых необходимо было на минутку вывести из зала, чтобы успокоить. Тут, скорее дело во впечатлительности, чем именно в испуге, потому что дети… возвращаются смотреть сказку. Прежде чем начинать фальшивить на тему «бедные крошки», подумайте: зло — оно и есть не просто «пугающе», а именно злое, страшное, но не это худшее. Настоящее зло — чуждо добру, оно беспощадно и немилосердно. И страх внешний — далеко не самое ужасное. Предательство, к примеру, живет тихо, а вреда от него не меньше, чем от «честного» и «громкого» нелатентного злодея. И эту науку родителям предстоит своим детям еще объяснять. Им надо как-то внушить чадам, что и такое зло — злое. На фоне этого труда громкие крики и хлопки петард — фигня на рыбьем жире.
Я сына спрашиваю: «Ну как, страшно было?» – «Дааа!» – «Не пойдешь больше?» – «Пойдууу!» – «Так тебе же страшно!» – «Нее, не страшно! Это просто громко, а не страшно!» И в разговоре с ребенком выясняется то бесценное зерно: он понял! Зло есть зло. Бояться можно, трусить нельзя.
Злая собака, к примеру, в мультике — скорее вредная, чем именно злая и страшная, потому что нервы деточек сценаристам надо беречь. Ограничения по возрасту, на крайняк. Но! Сын начинает понимать: в жизни та же злая собака на улице — вряд ли будет милосердна, укусит на самом деле. Да и, если честно, не так уж и громки эти петарды и постановочные ужасы вполне щадящи, дети очень быстро адаптируются к сказочному, переключаются на следующую сцену, зрелище уже не пугает, а восхищает. Все же так красиво: огонь, искры, разноцветные декорации, огненное шоу, барабанщики — это все есть во, вроде бы, детской сказке. И эту детскую сказку о недетских вещах смотрят и взрослые. Ведь сказка — это игра, которая совсем не игра.
Кстати. Есть ведь доступные для детей игры, где все новым и новым смешным зеленым зомби нужно буднично вышибать мозги, так же привычно как собирать нарисованные монетки, орешки и синие чемоданы. Да ладно, в иных самых рафинированных игрушках у персонажа ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ЖИЗНЬ. Жизнь, понимаете? Или, если нет мозгов на стенах и кровищщи — смерть не есть смерть? Зло гораздо ближе, чем кажется. Вспомните, в НАШИХ детских мультфильмах практически не было дежурных сцен смерти, почти всегда это либо трагедия, либо облегчение — если убьют, наконец, альфа-злодея. Торжествующее добро в финале. Прикладное добро: к примеру, был Хоттабыч. Добрый джинн, что само по себе аномалия, один такой. В нынешних фильмах для детей и подростков такое аномальное доброе зло приобретает системный характер: герои между школьных занятий запросто становятся милыми ведьмочками, забавными зомби, веселыми магами, контактируют с безобидными инфернальными сущностями. Детям еще предстоит разбираться со «злым добром», «добрым злом», привлекательным Воландом, мечтательными вампирами и прочими задумками взрослых умов. Точно так же начнется стирание непоколебимых в детстве барьеров между «можно» и «нельзя», между «хорошо» и «плохо», пойдут в ход интеллектуальные вирусы в виде «не все так хорошо, как кажется», «если нельзя, но очень хочется» и «пора перестать видеть черно-белое». Вера в добро, помогающая жить, рушится именно такими упражнениями, где в корне лежит краеугольное «усомнись». Прежде чем это начнется, дети должны уяснить, где плюс, а где минус. Что зло в итоге злое, а добро — доброе. Что надо отличать одно от другого, что зло маскируется. Что безошибочно зло определяется, как и заповедано — по делам его. Что бы кто не говорил, как бы тебе что не рисовали — дела покажут истину. Зло заставляет людей совершать поступки, поступки характеризуют людей. И моя задача, как отца, состоит в том, чтобы научить различать зло, чтобы видеть людей сын научился «до» того, как зло прокрадется и укусит. Потому что «после» всегда больнее и часто — непоправимо. Основа Темной Стороны — ревность, месть и обида — заставляет зло плодиться уже в укушенной душе, независимо от намерений. Зло заразно.
А Волчеелка продолжается! В восемь лет — простые материи, глаза и уши впитывают легко и жадно. Мимо замершей публики проезжает военная техника великой войны, горящего мотоциклиста сменяет огненное шоу, затем в небо взмывают мотоциклы… не хочу даже представлять риск, которым сопровождается такой трюк с приземлением на снег. Волкомобиль привозит Снегурочку, спасенную Волками. Гремят барабаны, в небо летят струи огня.
Жизнь похожа на коробку карандашей, где каждый год — новый цвет, новый компромисс. Взрослые практикуют смешение оттенков, а ребенок видит все проще и честнее. Злодеи будут повержены, добро победит, война — горячая, холодная, цветная, цветочно-бархатная — кончится, когда придут три славянских брата с Русским Мечом и выбросят зло вон из дома. А дальше мы все будем мирно и хорошо жить.
Ну и в конце уже «елочка, зажгись» звучит не просто как окончание праздника, а как выдох, освобождение, финал. Ограждение снимается и радостные дети бегут общаться и фотографироваться с героями. Много улыбок, счастливых лиц, слов благодарности. «Ночные Волки» заслужили каждое из этих теплых слов, они буквально сделали праздник, своими руками, вложив душу, силу, талант, риск, красоту. Зрители надолго окружают их шумной толпой, конечно идет сплошная фотосессия, но и после все расходятся далеко не сразу. Байк-Центр вообще располагает к осмотру и тусовке. Настроение у всех праздничное. У всех добро в душе, что дорогого стоит.
_______________________________________
PS.
Первая редакция, начальная и неопубликованная, была намного длиннее, но, помозговав, решил отсечь очень многое. Нет, все те слова были правильными и я от них не отрекаюсь. Но они были, в основном, о каких-то мутных намеках на благотворительность “НВ”. Просто не хочу портить настроение. Повторять за писаками, которых интересует вопрос “что “они” с этого имеют” – это вроде плевка самому себе в борщ. Понимаете, эти мысли характеризуют самих этих писак. Их интересует грязь, а не радостные детские лица. Это они такие, а не “Волки”. Последних я знаю, слава Богу, много лет. Это хорошие, сильные и обязательные люди. Короче, контора пишет – караван идет. Сомневающимся советую почитать благодарственные письма и вернуться из сумрака в реальность.
_______________________________________
Иллюстрации – “Ночные Волки”, Байк-Центр
_______________________________________
© Дмитрий Гурыч, 2014