БАЙКЕРЫ (В СССР)

Части: 1, 2, 3, 4, 5.

Часть 1: Рокеры.

Опубликовано в журнале ROCKMUSIC.RU, № 1 (18), 2005, стр. 6.

Перед написанием этой статьи у меня случился разговор с одним человеком, очень далеким от байк-среды. Он пытался доказать мне, что байк-движения в нашей стране нет, что байкеры, конечно присутствуют, однако прозябают в полном застое, никак не развиваясь, не ища постоянно новых сторонников. “И вообще – сказал мой собеседник – они и так слизали все с Запада!” В его интонациях чувствовалось явно выраженное презрение. Жаль, конечно, что эти самые байкеры не проезжают каждый день стройными рядами мимо окна его офиса, всячески привлекая его внимание огромными яркими транспарантами, ну да что уж поделать! Зато они не уподобляются “Идущим Вместе”, традиционно героически поддерживающим традиционно побеждающий на выборах правящий официоз. Байкерам вообще нет дела до этого. Им не надо “искать” сторонников, сторонники сами находят их. У них свой мир и попасть туда может не каждый. Потому что их мир не создан для каждого. Потому что не каждому их мир по зубам.

Явно выраженного единства среди байкеров и вправду нет, да им это и не нужно. Они прекрасно себя чувствуют, объединяясь в локальные байк-клубы, или же катаясь в одиночку. Для обывателей они остаются непонятыми до сих пор, хотя что, казалось бы, тут понимать: едут себе люди на мотоциклах. Но, поскольку у нас принято по любому поводу подводить под явление политическую платформу, представление обывателя, как водится, сформировано стереотипами прошлого. Многие смотрели американские фильмы, где байкеры показаны мерзким и опасным сбродом, отечественные киноделы, не сняв ни одного фильма именно про байкеров, иногда вставляли мотосцены, причем мотоциклисты практически всегда были показаны негативно. Этот стереотип врожденного уродства усугублялся по-советски стандартно: дескать, они не нашли себя в жизни, но это не вся молодежь, так что байкеры(как явление и понятие) практически сразу попали в малочисленные “отбросы” общества. Проследим развитие некоторых стереотипов, чтобы понять причины общественной антипатии. И страха.

История.

Как явление, байкеры ведут свое начало из США, примерно с окончания Второй мировой войны. Американские солдаты возвращались домой, где Америка жила своей жизнью: никакой разрухи, растет спрос на мирную продукцию, да и война пришлась кстати! Промышленное производство выросло более чем в 2,5 раза, производители вооружений получили огромные прибыли, каждый погибший, любой национальности, принес им примерно по 60 долларов(по довоенному курсу) чистой прибыли! Естественно, самый большой кусок этих доходов достался именно США(которые торговали со всеми, даже с Германией, где, кстати, изрядная часть акций химической, нефтяной и тяжелой промышленности принадлежала американцам!), не считая долгов и репараций. Вместе с тем, уровень жизни внутри страны упал почти на треть, что обуславливалось однобокой, военной ориентацией экономики, а, кроме того, резким высвобождением из военной промышленности и с военной службы миллионов трудоспособных людей.

Но, после каждой войны, как пожизненное проклятие, остается послевоенный посттравматический синдром, пережившие войну с трудом вливаются в мирную жизнь, в которой целой стране на них наплевать. Часть не нашедших себя в обществе ветеранов отмежевалась от такого общества и села на мощные мотоциклы. Именно тогда, во второй половине сороковых возникли первые байк-клубы, состоящие из outlaws или “отверженных”. Смысл названия двоякий, поскольку самая массовая и “цивильная” организация мотовладельцев, Американская Мотоциклетная Ассоциация, также отвергала этих мотоциклистов, так как они не вписывались в имидж этой организации, старающейся придавать себе и своим членам благопристойный и респектабельный вид. По подсчетам самих американских байкеров, они составляли тогда примерно 1% от прочих владельцев мотоциклов. Эта цифра стала знаменитой, носящие нашивку с “1%” причисляют себя к “элите” байкерского мира и по сей день. Но тогда об элитарности никто не говорил, власти преследовали байкеров, обвиняя их в целом ряде преступлений: убийства, торговля наркотиками, ворованными мотоциклами, избиения и изнасилования. Не стоит пытаться обелять и оправдывать “отверженных”, однако и с самого общества не снимается часть вины: на работу “диких” мотоциклистов практически не брали, полиция была настроена к ним явно пристрастно, а пресса поливала их грязью, нагоняя ужас на читателей.

Дикий Восток.

В то самое время наша обескровленная страна восстанавливала из руин половину своей европейской части. Понесшая огромные потери, более молодая часть населения была нарасхват, ей просто некогда было протестовать против чего бы то ни было, да и какой смысл: надо было учиться, строить и жить. Все второстепенное отошло на второй план. Да и при нашей системе контроля никаких “отверженных” быть не могло. По всем понятным причинам.

Что же касается мотоциклов, то они были, хоть и в сравнительно небольшом количестве, помимо не ахти каких отечественных присутствовали также трофейные машины, немецкие мотоциклы, закупленные перед войной и около 50.000 “Харлеев” было поставлено во время войны по ленд-лизу для нужд фронта и ОРУД. Естественно, они находились на строгом учете и доставались населению в редчайших случаях. Зато на почве массовой нищеты и повального дефицита несколько увеличилась и вооружилась преступность, став на многие годы легендарной, что, впрочем, типично для любой послевоенной страны.

Даже позднее, в “оттепель”, образ байкера никоим образом не мог попасть в нашу страну. Соответствующие органы обеих мировых систем моментально пресекли бы такое безобразие: Америка не потерпела бы такого “лица страны”, а Советский Союз вырубил бы заразу под корень немедленно, дабы не смущать умы. Да и кого бы заинтересовал образ бунтаря, оторванного от народа, без цели и светлых горизонтов? Судьба каждого человека была тщательно расписана на всем протяжении общественного конвейера, антиобщественные проявления карались быстро и четко, в отличие от “демократической” Америки, просто выбрасывавшей внутренних врагов в разряд деклассированных элементов. Политическое воспитание, начинавшееся с младых ногтей каждого советского человека, не дало бы ничему “западному” ни малейшего шанса. Одно дело – надеть американский костюм, за что, кстати, можно поиметь комсомольские неприятности, но совсем другое – сесть, непонятно зачем, на мотоцикл, и ехать непонятно зачем в сторону, противоположную от светлого будущего. Четкое созидательное предназначение каждого “хомо советикуса” обрекло бы образ байкера на тотальное непонимание, непризнание и отторжение. С эффективным наказанием отколовшихся.

СССР: люди и техника.

По сути, для среднестатического гражданина Страны Советов мотоцикл был сезонной транспортной альтернативой автомобилю, а купить последний по причине бедности или дефицита мог далеко не каждый. Мотоцикл же находился практически рядом, продавался свободно, хотя, бывало, что и за ними поначалу записывались в очередь: с 60-х и далее со скрипом, но постепенно наладился отечественный конвейер вдобавок к практически постоянному импорту мотоциклов из ЧССР(“Ява” и “Cz”). Естественно, тогда вообще не существовало разделения на понятия “цивил” – “не цивил”, поэтому определенные общественные стандарты поведения были делом понятным и обыденным. Мотовладельцы дисциплинированно регистрировались, получали соответствующую категорию прав, целенаправленно переплачивали за дефицитные запчасти. Езда без номерного знака в городах не считалась особым грехом, а в деревнях гаишники смотрели сквозь пальцы как на регистрацию, так и на техническое состояние мотоциклов.

Как и вся техника в нашей стране, данный вид транспортного средства был обречен на долгую жизнь: и сейчас можно встретить объявления о продаже мотоциклов 25-летней и большей давности. Отчасти, само собой, “помогает” погода: полугодовая зима сказывается. Да и с точки зрения доходности были проблемы: в профессиональном смысле мотоциклом зарабатывали только спортсмены да каскадеры. Моторизованные гаишники и председатели колхозов не в счет. Так что простому мотовладельцу оставалось своеобразное техническое хобби, если не считать весенне-осеннюю дачную перевозочную эпопею. Дефицит диктовал свои условия и любая техника в городах поддерживалась в нормальном работоспособном состоянии, чтобы, даже уже разваливаясь на части от старости, добраться еще раз от Кукуева до МКАД с центнером заветных корнеплодов, чудом примотанным на механического страдальца.

Москва, середина 80-х.

С наступлением perestroyk’и на улицах столицы, особенно на крупных или центральных стали появляться странные и пугающие сообщества. До этого момента самой скандальной была демонстрация неофашистов в районе улицы Горького, где данные лица пытались отметить день рождения Гитлера. Причем, совсем немного спустя, запутавшись в чехарде навязанной гласности, мало кто мог сказать точно, в каком это было году и сколько было самих “фашиков”, зато вся Москва говорила о том, что на разгон шествия были брошены футбольные болельщики с переполненного стадиона “Динамо”.

Вообще, в советском обществе противостояние “наши” и “не наши” присутствовало всегда, причем “не наши” считались ярко выраженными врагами и всегда приравнивались к фашистам. Это сразу же коснулось первых панков, истории о том, что они шпионят на Америку, являются фашистами(бреют виски, носят темные очки, и узкие черные галстуки) и торгуют отравленными “жевачками” я слышал в школе и даже от родной доброй бабули.

То же впечатление производили все, кто интересовался “западным” и осмеливался копировать имидж кумиров: доставалось и стилягам, и “металлистам”, и хиппарям. Однажды милиционер в городе Химки отобрал у меня и тут же растоптал значок с немецкой промышленной выставки, заявив, что “нехуй ФээРГэ на себя цеплять”. Зато другие значки были в извращенной совково-обывательской моде: наличие на люберах значков с Лениным активно приветствовалось стражами порядка, а иногда милиционеры и люберы выступали общим фронтом: менты не вмешивались, когда люберы избивали “неправильную” молодежь, зато с удовольствием “винтили” побитых.

В это же время стали появляться и так называемые “рокеры”, то есть будущие байкеры. Ездили они, обычно, не в одиночку – не скучно и всегда можно врагам навалять – причем ездили, в основном, по ночам, когда московские улицы были практически пусты. “Визитной карточкой” “рокеров” почему-то сразу стало отсутствие на мотоциклах глушителей, что выводило из себя спящих обывателей и бесило гаишников, которые поначалу просто не могли догнать ночных наездников среди лабиринтов улиц и дворов. Данную шумную деталь можно конечно считать неким протестом, но, как я думаю, глушаки снимались по хулиганским соображениям из-за кружения голов от непривычно больших глотков… воздуха свободы, конечно, чего же еще!

“Рокерами” мотоциклистов-хулиганов называли все: пресса, милиция, да и они сами были не против. Виной тому, что это слово прижилось почти на десяток лет стала обыкновенная неграмотность в терминологии, да, собственно, обывателю с черно-белым зрением и присущая. “Байкер” все же слово для нас сленговое, к тому же “рокеры” тусовались с другими “волосатыми”, все слушали рок, поэтому и были свалены в одну кучу. Музыкальные фаны довольно быстро разбились на подстили и слово “рокеры” временно укрепилось за мотоциклистами, а слово “рокерить” дожило до сих пор. Единение “рокеров” с рок-фанами было совершенно естественным, потому что враги у них были одни и те же. К примеру, в 1987-м, будучи на концерте “Мистера-Твистера” и “Прима Донны” в ДК “Наука”(на “Белорусской”, напротив фабрики “Ява”, где потом был первый “Путь К Себе”), я впервые столкнулся и с люберами, ворвавшимися прямо в зал, и с “рокерами”, помогавшими зрителям отбивать нападение. Некоторые из них заезжали на мотоциклах на второй и третий этажи! Потом любера свалили, ограбив напоследок гардероб, а милиционеры доблестно сопровождали их на нескольких “уазиках”, из которых даже геройски не выходили.

Именно тех, кого можно было называть именно байкерами, я впервые увидел в том же 1987-м году, посетив летний фестиваль тяжелого рока в Зеленом Театре. Именно тогда известные ныне “Ночные Волки” начали открыто охранять концерты от люберов, да и просто поддерживать внутри порядок, изолируя и отдельных рок-хулиганов, наглотавшихся, как правило, спиртного через незрелый край самосознания. Впервые возник прецедент организации, не обладающей “законным” правом на защиту и самозащиту, демонстрирующей силу и не находящейся под контролем соответствующих органов. Это вопиющий прецедент, по закону тех времен немедленно подпадающий под понятие “преступного сообщества”, как, впрочем, любая серьезная молодежная группировка безо всякого деления группировок на “хорошие”, “плохие” или “по интересам”.

Власти попросту не вмешивались: репрессивные меры в годы перестройки могли запросто стоить служебного кресла кому угодно, чиновники сами в это время втихую дрались в кабинетах. Да и опасности для чиновников вроде бы не было: молодежь попросту традиционно “выясняла отношения”, так же, как их выясняли в конце 70-х – начале 80-х футбольные болельщики и так же, как сейчас их выясняют скинхэды. Однако, кроме “Ночных Волков” вряд ли удастся назвать хотя бы одно сколько-нибудь серьезное объединение мотоциклистов в середине 80-х – начале 90-х. “Ночные Волки” всегда были исключением из правил.

Никто из прочих моторайдеров из числа празднокатающихся “рокеров” не собирался вступать в конфликт с кем бы то ни было, потому что, по сути, делить “рокерам” и обществу было нечего. Если те же outlaws в США в начале своего существования были вынуждены противостоять активному и мощному прессингу прессы, полиции, антипатии общества в целом, то наши отечественные рокеры встречали в худшем случае беседу с участковым или выговор на комсомольском собрании, потому что общество воспринимало их как людей с “не теми” увлечениями. Те же “Ангелы Ада” в конце концов превратились в запрещенную законом организацию с криминальным, по мнению СМИ, прошлым, настоящим и будущим, наши же “рокеры” могли вернуться домой и с понедельника преспокойненько пойти в институт. Байкеров в Америке обвиняли в торговле наркотиками, оружием, убийствах, изнасилованиях и прочих тяжких преступлениях.

Наша же молодежь совершенно серьезно воспринимала такие идеологические казусы, как деление хэви-металла на “зарубежный” и “красный” металл, существование “ихних” беспринципных мотоотщепенцев и “наших” школьников, студентов и молодых специалистов, “просто увлекающихся” мотоциклом. Годы перестройки были гораздо более либеральны, чем любое советское время, однако образ именно байкера(я имею в виду классических outlaws) даже тогда не мог еще заинтересовать молодые умы, поскольку прямо ассоциировался бы с американской преступностью, о чем ту же напомнили бы и централизованные, мощные советские СМИ. Американская Мотоциклетная Ассоциация о таком контингенте и мечтать не могла! Можно долго спорить о “демократичности” демократии США, однако тамошние байкеры даже будучи выброшенными на обочину общества могли заниматься чем хотели. Каждый же наш “рокер” в детстве был пионером и переизбыток в его воспитании марксизма, социальной этики и привития чувства самоотождествления с прогрессивным обществом приводил к желаемому результату: любой “рокер” на уровне условного рефлекса знал, что мотоцикл – это не вся жизнь, а хобби, что все равно придется работать на работе, заводить семью и так далее. Вмешательства Очень Страшного КаГэБэ не требовалось. Принцип социалистического планирования семьи срабатывал безошибочно. Кто не согласен, пусть вспомнит уроки “Этики и психологии семейной жизни”. Я уже не говорю о “Моральном кодексе строителя коммунизма”, который преподавался на уроках этики и эстетики вместе с правилами культурного поведения за столом!

Перековать “Днепры” и “Уралы”!

Пик переделки отечественных мотоциклов приходится на начало-середину 90-х. Причин тому несколько и первейшая из них – недостаток финансов у молодежи, желающей приобрести “железного коня”. Кое-кто неплохо зарабатывал, перепродавая купленные по дешевке “моторы”. Это породило легендарное явление: сотни молодых людей разъезжали по забытым Богом деревням, скупая подешевле стоящие в деревенских сараях мотоциклы, причем попадались и те самые трофейные* немецкие машины, и даже те самые старые ленд-лизовые “Харлеи”! Но больше всего, естественно, было отечественных, причем существовали определенные “ранговые” градации мотоциклов. В большем почете у “серьезных” “рокеров” были более мощные(но тяжелые) “Днепры” и “Уралы”, что же касается мотоциклов вроде “Ява” и “Иж”, то их частенько прибретали безгаражные наездники, потому что, в отличие от “Днепра”, упираясь, надрываясь, но кое-как было возможно опускать и поднимать по лестнице полтораста “явских” кило. В наш спортивный магазин их привозили регулярно и я помню, как за исключением одного образца остальные даже не распаковывали из больших деревянных ящиков. Стоили импортные “Явы” недешево(в 80-е цена на “новые” модели перевалила за 1000 “брежневских” рублей), да и уступали “Днепрам” в мощности. Также менее мощные “Ижи” стоили дешевле, но их владельцы старались потом сбыть с рук свои “не очень престижные” машины. До сих пор подержанные “Ижи” часто покупают для обучения езде на мотоцикле или от действительно отчаянной нехватки денег при яростном желании иметь хоть какой-то мотоцикл!

Некоторые из найденных в провинции “железных коней” приходилось частично восстанавливать, однако, зачастую, практически все время стоя в сараях, мотоциклы находились во вполне пристойном состоянии, так что дальнейшие переделки касались либо каких-то индивидуальных конструктивно-ходовых замороков, либо преследовали дизайнерские цели. До сих пор достаточно любителей торчать всю зиму в гараже, работая в поте лица над превращением “Урала” в “чоппер”, применяя также и художественные таланты для создания оригинальных рисунков на мотоциклах, не говоря уже просто о внешнем виде! В старом, печально известном, баре “Яма”(бывшем еще до строительства Третьего Кольца, на углу Беговой и Нижней Масловки) возле барной стойки даже лет пять назад частенько можно было видеть объявления с расценками, вроде “Хромирую детали” и т.п. Сейчас для таких объявлений есть еще и Интернет.

Что же касается “классики” байкерства – больших, мощных и блестящих мотоциклов “Харлей-Дэвидсон”, то их в то далекое время не мог себе позволить практически никто**. Речь вообще не могла идти о свободной продаже, они, как и “капиталистические” иномарки просто не импортировались. В 80-е в Москве уже были эти большие, хромированные и дорогие мотоциклы, но принадлежали они явно не простым “рокерам”, их количество исчислялось поединично, да и стоили они бешеных денег. К тому же о фирменном сервисе нельзя было и мечтать! С развитием бизнеса в нашей стране, вместе с автомобилями, с Востока стали поступать японские мотоциклы, которые, впрочем, тоже были далеко не всем по карману. В то же самое время в США, например, количество японских “железных коней” неоднократно превысило количество “Харлеев”, не говоря уже о сети фирменного обслуживания. Интересно, что в “развитых” странах более дешевые “японцы” вообще здорово теснят престижных, но более дорогих “Харлеев”: например, в классике “мото”-кино, трилогии “Безумный Макс”(1979, 1981 и 1995 гг., Австралия, хотя фильм выпущен американской компанией) нет практически ни одного “Харлея”, сплошь “Хонды” да “Кавасаки”! Но нашим отечественным “рокерам” было не до этих мелочей. Денег на импорт у большинства не было все равно.

Импорт идеологии.

Первейшим врагом “рокеров”, а затем байкеров был, естественно, официоз. Полярность была стопроцентной, причем интересно то, что и “рокеры”, и комсомольские работники смотрели одни и те же фильмы, читали одни и те же статьи из цикла “их нравы” и слушали одни и те же вражьи радиоголоса. Интересно то, что просмотрев “капиталистический” фильм, чиновники – противники “рокеров” – громили “гнилое” “рокерское” содержание с тех же позиций, с каких лживая американская пресса поливала грязью тех же своих собственных “Hell’s Angels” или “Bandidos”. Сказывался социальный заказ и голливудский, заведомо лживый, взгляд в социалистических устах как-то переставал быть лживым, если надо было обосновать “отрицательность” явления. “Комсомолка”, “МК” и даже “Крокодил”, описывая наших рокеров, приводили в качестве примера “голливудский” образчик: “они”, мол, там, одевшись в дранье, отрастивши длинные немытые патлы, ездят на мотоциклах, сшибают прохожих, грабят, убивают, напившись спиртного, обколовшись наркотиков… и вообще “они” – бандиты на “Харлеях”, а вы им подражаете! И в таком духе. Ну, само собой, опять вспоминалась езда без шлемов, без глушителей(хотя эта “мода” довольно быстро прошла), говорилось об аморальности и большой аварийности “неправильных” мотоциклистов.

К слову об аварийности. Случалось иногда и так, что нервные и агрессивные автовладельцы, для которых вид “рокера” был чуть ли не плевком в душу, специально “притирали”, подрезали а то и просто сбивали автомашинами мотоциклистов, не делая исключений и для мотоциклистов с пассажирами, и для девушек. Более того, случались разбойные нападения на “рокеров” с целью отнять мотоцикл, раскурочить его, а владельцу начистить физию. Одного моего знакомого за сотню километров от Москвы местные гопники подловили у местного магазина, здорово отделали, ножом порезали куртку и лицо, а в довершение отобрали мотоцикл. Вернувшись с десятком ребят, пострадавший нашел обидчиков, причем те стали грозить охотничьим ружьем, если “волосатые” не уберутся. Кончилось все тем, что скандал привлек внимание местной милиции, она-то и нашла мотоцикл, который был уже к тому времени продан и частично даже разобран и поврежден. Да и то, получил его хозяин только через месяц. Местные же, уверен, отделались какой-нибудь чепухой.

В отечественном кино именно “рокеров” почти не показывали кроме нескольких просветительско-молодежных картин из той же серии, что и какая-нибудь “Авария, дочь мента”. Практически всегда образ “неформала на мотоцикле” был негативным: герой, как правило, попадал в нехорошую компанию и склонялся к преступлениям уголовным элементом или какими-то сомнительными дельцами, которые поначалу были негативным образом кооператоров, бывших фарцовщиков.

В силу того, что в Советском Союзе не было такого жесткого противостояния байкеров и общества, давление на “рокеров”, как и на “металлистов” имело своеобразный “детско-садовский” оттенок: извращенный гротескный образ “рокера” подавался обывателю как пример “скатывания по наклонной”, что несовместимо с моральным обликом строителя коммунизма. Отсюда все те же выволочки на комсомольских собраниях, лишения стипендий, постановка на милицейский учет, завал на экзаменах, отправка в армию. А иногда и в колонию.

Серьезным препятствием был не сразу отмененный андроповский закон о тунеядстве, как и гораздо более строгий институт прописки, которые препятствовали “свободному” перемещению мотонаездников по стране, как это могли свободно и подолгу делать американские байкеры. Поэтому реальность вносила свои коррективы: как и практически все, “рокерство” среди большинства “диких” мотоциклистов было простым увлечением, связанным с техникой, хулиганистой и относительной свободой поблизости от места работы или учебы. Советская идеология во всех аспектах жизни гражданина СССР предусматривала некоторую оседлость, привязку к дому, семье, работе, милицейский учет и контроль, наконец.

Как и у “металлистов”, срабатывал фактор “модности” быть “рокером”, происходил хулиганский выброс “пара” от резко наступившей “свободы”. Может быть, именно поэтому и “рокеры”, и после – байкеры, пребывали и пребывают поныне в относительной безвестности, как бы на отшибе общества, куда заглядывать стоит только по крайней необходимости, но не с вальяжными экскурсионными целями. И дело не в заговоре СМИ, не в игнорировании байкеров телевизионщиками. Этому явлению никто и никогда, по большому счету, не придавал серьезного внимания. “Рокерство” было так же безобидно, как политические анекдоты, “рокеры” были способны на какие-то социальные разрушения и изменения только заодно со всем советским народом. В полном соответствии с социалистической законностью, если не считать отдельные, не систематические, правонарушения.

“Рокеры” в СССР никогда не стали бы outlaws, “отверженными” именно в том смысле, в каком это понятие освещалось в США. Как ни крути, но подавляющее большинство “рокеров” являлось относительно домашними людьми, выросшими внутри системы, которая безоговорочно считала эту страну лучшей в мире, детство – счастливым, дефицит – временными проблемами, а человека – обреченным на запрограммированную жизнь с детством, школой, армией, работой до старости, борьбой за мир, заслуженной старостью и тихой смертью. И вечной памятью. Каждый человек воспитывался с осознанием правильности такой жизни и был к ней готов. Никто не рождался в подворотне или на улице. По этой же причине у нас нет и теперь настоящих панков, например – они не родились на асфальте. Так что “рокеры” не “сбивались в банды”, как загнивающие американские байкеры, а “объединялись в неформальные объединения” просто по совпадению сферы интересов и способов проведения досуга. С полным осознанием социалистического будущего, как и все советские люди, которыми сразу же становились на сдаче экзаменов, например. И никаких “отверженых”, как и никаких революций.

Дмитрий Гурыч, 2004.

Части: 1, 2, 3, 4, 5.

2 комментария

  1. Здорово, Тёма!
    Конечно не против, бери, пожалуйста. Только у меня здесь цикл статей для “Рокмьюзик.ру” (это такой журнал бумажный был) не полный почему-то, я это все исправлю в течение недели, добавлю недостающие три части. Вообще, год уже думаю, может уберу статьи с сайта вообще… не решил пока. Переключился на собственную писанину, на статьетворство времени нету.))
    А мож оставлю. Вроде не зря было написано, бывает полезно людям. Кусочки своего текста нахожу в других материалах, бывает…))
    Привет всем вашим! Привет Зеленограду!

    16.02.2013
    Готово, Тёма! Все пять частей, все выровнено, добавлены ссылки для удобной навигации. Также для удобства сноски собраны внизу подглавок, что позволить удобнее их обрабатывать.

  2. Гурыч, привет, дружище.
    Надеюсь ты будешь не против, если я опубликую твои статьи у нас на сайте, с твоим авторством, разумеется. Они мне кажутся интересными и весьма познавательными для товарищей.

Оставить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*
*

*

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.